Живя в стране с одной из «самых демократичных» конституций, граждане Украины как-то незаметно для себя свыклись с чисто декларативным статусом некоторых заявленных там прав и свобод. А напрасно. От того, насколько такие права и свободы будут соблюдаться, зависит, в первую очередь, не от воли государственных чиновников, которые в силу объективных бюрократических причин заинтересованы эти права и свободы ограничить, а от инициативы «низов» по отстаиванию этих прав. В этом, на мой взгляд, и состоит одна из ключевых основ демократии.
В силу исторических предпосылок одним из прав, которое нередко молчаливо игнорируется как представителями власти, так и гражданами, чьи права нарушаются, является право на защиту частной (личной) жизни. Связано это может быть еще и с тем, что многие граждане могут относить вопросы защиты своей частной жизни к правам второстепенным, отдавая предпочтение другим конституционным правам, которые они считают более насущными и актуальными. С другой стороны, государственные чиновники, опасаясь навлечь на себя гнев защитников демократических ценностей, отдают предпочтение праву на свободу выражения взглядов, а представители средств массовой информации при этом не всегда понимают или не задумываются над тем, где заканчивается граница права свободы слова, и начинаются права на частную жизнь других людей.
С ситуацией, которая сложилась с «частной жизнью» украинских граждан, с их молчаливого согласия можно было бы мириться и дальше, если бы Украина не ратифицировала в 1997 году Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 года и тем самым признала юрисдикцию Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по вопросам толкования и соблюдения прав, предусмотренных этой Конвенцией. Более того, Законом Украины «Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека» (ст. 17) законодатель обязал украинские суды применять Конвенцию и практику ЕСПЧ в качестве источника права. Одним из прав, охраняемых Конвенцией, является право на защиту частной жизни (ст. 8), которое определяется как право каждого на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
В соответствии с украинским законодательством информация о частной жизни лица отнесена к разряду конфиденциальной, порядок получения и использования которой регламентируется законодательством об информации с ограниченным доступом
Украинское законодательство в части права на частную жизнь, несмотря на пестроту определений, в целом согласуется с международным. Под нарушением права понимается вмешательство в личную и семейную жизнь, сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации о лице без его согласия (ст. 32 Конституции Украины); сбор, хранение, использование и распространение информации о личной жизни физического лица без его согласия (ст. 302 ГК Украины). В соответствии с украинским законодательством информация о частной жизни лица отнесена к разряду конфиденциальной, порядок получения и использования которой регламентируется законодательством об информации с ограниченным доступом (см. Закон Украины «Об информации» в последней редакции). К такой информации, среди прочего, относятся данные о национальности, образовании, семейном положении, религиозных убеждениях, состоянии здоровья, а также адрес, дата и место рождения (ст. 11 Закона). То есть, с одной стороны, перечень этой информации как бы и установлен законом, а с другой, из текста статьи становится понятно, что он не является исчерпывающем.
Такой подход может вызывать проблемы при применении законодательных норм по защите частной жизни на практике. Уместно спросить, почему может вызвать? Дело в том, что, по информации из приватных бесед с представителями судебного корпуса и личного опыта, в Украине судебная практика защиты частной жизни пока еще отсутствует. Конституционный Суд Украины в Решении от 20 января 2012 года № 2-рп/2012 подтвердил, что законодательный перечень конфиденциальной информации о лице не может являться исчерпывающим, значительно расширил и дополнил его, включив туда любые (!) сведения о физическом лице, события и явления, которые происходили или происходят во всех сферах его жизни, за исключением данных о госслужащих, связанных с осуществлением ими властных полномочий.
Впрочем, на данный момент весьма затруднительно предположить, как вышеуказанное Решение Конституционного Суда будет претворяться в жизнь, и возможно ли в принципе в век интернета обеспечить конфиденциальность «любых сведений о физическом лице». Ведь буквальное исполнение этого решения может поставить под угрозу существование практически каждого СМИ. Для того чтобы понять, что делать дальше, коснемся опыта Европы, куда мы так стремимся, и практики ЕСПЧ как конечной инстанции по защите нашей частной жизни.
Хрестоматийным примером европейского подхода к защите частной жизни на сегодняшний день является решение ЕСПЧ по делу Фон Ганновер против Германии (Von Hannover v. Germany) от 24.06.2004 года. До обращения в ЕСПЧ Каролина Фон Ганновер, старшая дочь принца Монако, безуспешно пыталась запретить в судебном порядке публикацию желтой прессой фотографий о ее частной жизни в ряде европейских стран. ЕСПЧ своим решением признал ее требования обоснованными, сформулировав подходы, на которых строятся решения национальных судов европейских стран и последующие решения ЕСПЧ в отношении защиты частной жизни (privacy).
Зона взаимодействия индивидуума с другими лицами, даже в публичном контексте, может подпадать под определение «частной жизни»
Определяя, затрагивают ли спорные фотографии частную жизнь заявительницы, ЕСПЧ подчеркнул, что концепция понятия «частная жизнь» распространяется на идентификацию лица (personal identity), а именно на его имя и изображение (в том числе фото), а также право на физическую и психологическую неприкосновенность (physical and psychological integrity), личное развитие без постороннего вмешательства через взаимоотношения с другими индивидами. Таким образом, зона взаимодействия индивидуума с другими лицами, даже в публичном контексте, может подпадать под определение «частной жизни». Суд также указал на то, что в определенных ситуациях, как условие защиты, лицо должно иметь «обоснованные ожидания» (legitimate expectation, reasonable expectation) защиты и уважения своей частной жизни (§ 50 решения Фон Ганновер против Германии). Таким образом, ЕСПЧ фактически отделил информацию о частной жизни, которая защищается Конвенцией, от любой другой информации о лице, которая такого статуса не имеет. При этом определение или подтверждение наличия у потерпевшего лица «обоснованных ожиданий» такой защиты входит в задачу суда, рассматривающего дело. Так, в деле Фон Ганновер суд определял, предназначены ли спорные фотографии для ограниченного числа пользователей или для публичного использования без ограничений. В таком подходе ЕСПЧ видится главное отличие европейской судебной практики от упомянутого выше Решения Конституционного Суда Украины.
Для того чтобы привлечь к ответственности «нарушителя» права на частную жизнь, недостаточно установления факта такого нарушения. В случае если вмешательство в частную жизнь, как и распространение соответствующей информации, продиктовано «общественным интересом», такое нарушение может быть оправдано судом в целях развития демократии. В этом случае право на свободу слова или выражения (ст. 10 Конвенции) получает преимущество перед правом на защиту частной жизни (ст. 8). Практически во всех судебных делах, связанных с защитой частной жизни или репутации, задача суда включает поиск баланса обеспечения этих прав с правом на свободу слова. Возвращаясь к делу Фон Ганновер, хочется добавить, что, несмотря на достаточно публичный статус заявительницы, такой баланс был определен судом в пользу защиты ее частной жизни, так как публикация спорных фотографий ни коим образом не способствовала «дебатам, представляющим общественный интерес», а заявительница в момент проведения съемки не выполняла каких-либо официальных функций.
Вывод: Ко всему вышесказанному хочется только добавить, что иногда бывает полезней в очередной раз не изобретать велосипед, а воспользоваться уже имеющимся опытом и практикой, тем более, если мы сами на законодательном уровне согласились им следовать.
Адвокат Правовой группы “Павленко и Побережнюк” Владимир Скурыдин.
Источник: p-p.ua
